Такая как есть [Запах женщины] - Вера Кауи

Макс обхватил ее груди руками:

– И зачем тебе понадобилось носить эти отвратительные платья, которые скрывают такую красоту. Женская грудь – это суть женщины. Теперь твоя одежда позволяет угадать… всего лишь угадать, что скрывается под ней.

Алекс почувствовала, как в ней снова поднимается горячая волна. Ее стыдливость отступила вместе с неведением. Теперь не было ничего, чего она бы не могла позволить себе в отношениях с Максом. Он одарил ее таким сокровищем.

– Ты всегда после этого хочешь есть? У меня тоже такой аппетит проснулся! Просто зверский…

– Но ведь сколько энергии уходит! – засмеялся Макс в ответ. – Толстый, сочный кусок мяса с картошкой – вот что мне сейчас нужно.

– Ммм, да, пожалуй… – и вдруг она охнула, будто ее кто кнутом ударил. – Мы ведь собирались встретиться с Памелой! – Алекс посмотрела на часы, висевшие на стене. – Десять часов! Что она подумает!

– Она знает, – сказал Макс. – Я позвонил ей, когда выходил на кухню за вином, и предупредил.

– Я рада, что на свете все еще есть кто-то, кто помнит о Крисе, – проговорила Алекс задумчиво. – Потеряв невинность, я как-то невольно забыла обо всем, и о нем тоже. – Она обвила его руками. – Но он бы понял меня – я пережила такое потрясение. Спасибо тебе, любовь моя.

– Взгляни на картошку, она уже должна быть готова.

Она и в самом деле была готова, как и мясо. Алекс, накинув на себя рубашку Макса, проговорила:

– Если бы кто-нибудь несколько недель назад сказал мне, что я буду сидеть у тебя на кухне совершенно голая и чувствовать себя так, словно только что на свет родилась, я бы посоветовала этому человеку пойти к врачу и проверить, все ли у него в порядке с головой. – Легкая улыбка пробежала по ее лицу. – Но я не могу дождаться, когда наступит время и я снова смогу испытать тебя. – Она несколько минут смотрела на него, не отрываясь, а потом задала еще один вопрос: – Первые дни всегда так прекрасны?

– Смотря с кем ты их проводишь…

– Наверное, потому, что ты столько раз переживал такие минуты, и мне хорошо с тобой… Но и во второй и в третий раз – это тоже чудесно…

Она положила нож и вилку.

– А теперь я готова к четвертому испытанию. – Она выжидающе посмотрела на него.

– Но не на полный желудок, – ответил он.

Позже, пройдя четвертое испытание, лежа в объятиях Макса и пытаясь унять дрожь в теле и в мыслях, Алекс спросила:

– Ты ведь не собираешься скрывать наши отношения? Мы будем честны? Ты понимаешь, о чем я говорю? – Алекс шутливо потеребила его.

Макс не ответил. Алекс приподнялась на локте:

– Тебе эта мысль не приходила в голову?

– И не один раз. Жениться на тебе – что может быть лучше? И если бы я только мог это сделать, я бы сделал это сию же минуту. Но это выше моих сил.

Алекс медленно села, словно кто-то накинул на нее веревку и приподнял вверх:

– Ты снова собираешься цитировать Самюэля Батлера?

– Нет. Я и в самом деле не могу жениться на тебе, потому что уже женат. Это случилось, когда мне исполнилось девятнадцать лет.

Горькие нотки, прозвучавшие в его голосе, смягчили удар.

– Ты не думаешь, что стоит рассказать поподробнее?

– Я как раз собирался. Моя жена находится в частной лечебнице. Уже двадцать лет. У нее маниакально-депрессивный психоз.

И он рассказал, как это произошло.

Он встретил Лючию Манзини, когда был на втором курсе Колумбийского университета. Она была близкой подругой сестры его лучшего друга. Хорошенькая, сексапильная, он сразу увлекся ею. Она уверяла, что ее родители страшно строгие, старомодные итальянцы, которые держат ее чуть ли не взаперти – чего она не выносит. Она все время упрашивала его сбежать вместе с ней. Но друг предупредил Макса, что отец Лючии богатый и влиятельный человек – он не станет смотреть на это сквозь пальцы. Она была нетерпеливой, страстной, безрассудной, и Макс оказался не в состоянии противостоять. Они встречались где могли и, как только у них появлялась свободная минутка, занимались любовью. Лючия была ненасытна. И добивалась того, чего хотела, сметая на пути все преграды. Вскоре он понял, что это не просто прихоти и капризы богатой девушки. Ему всегда трудно было предугадать, что она затеет в очередной раз, какой выкинет фортель. Она то поклонялась ему, как идолу, то третировала, как последнего раба.

И наступил момент, когда он понял, что больше не в состоянии выносить ее фокусов. Макс честно все сказал ей. Она рыдала, ломала руки, колотила его, царапала, но он оставался непреклонным. Сначала она много значила для него, но когда угар прошел, он осознал, что она – опасна, а может быть, и не совсем нормальна. Получив письмо от отца Лючии, Макс решил, что это она заставила его написать послание, и пошел на встречу с ним, настроившись не поддаваться ни на какие уговоры. Но Карло Манзини скорее сочувствовал ему, чем гневался. Максу не следовало так вести себя. Да, Лючия дика, неуправляема, но хороший итальянский мальчик не позволит, чтобы женщина вертела им как захочет. Нужно было быть умнее. А теперь ему придется отвечать за содеянное. Карло Манзини объявил, что Лючия беременна и Макс должен на ней жениться. Но отец хотел, чтобы он продолжал учебу, пообещал купить им отдельный дом – Лючия будет жить так, как она привыкла и как полагается всем итальянским девушкам. Она получит приданое. Но жениться он обязан. Иначе… Старик говорил мягко, спокойно. Лючия – сицилианка. И как многие сицилийские девушки в юности, весьма соблазнительна для мужчины. Макс вспомнил, что Лючия и вправду напоминала спелый, зрелый плод, из которого вот-вот брызнет душистый сладкий сок.

Только тогда я узнал, что она не из Калабрии, как уверяли меня, а из Сицилии – и только тогда понял, как влип. Глупый, потерявший голову молодой человек, считавший, что понимает все на свете, но не сумевший понять такой простой вещи. Отец ее оказался главой мафии – вот откуда у них были деньги, дома, машины. Все махинации совершались, естественно, втайне – у него имелось вполне легальное прикрытие, его имя никогда не появлялось в газетах, его нельзя было ни в чем заподозрить – он считался преуспевающим виноторговцем. Но истинные дела творились за кулисами. Максу стоило бросить один-единственный взгляд на человека, который вышел к нему навстречу, чтобы увидеть, с кем он имеет дело. Заканчивая разговор, старик дал понять, что у Макса нет выбора: либо он женится на Лючии, либо умрет. Он также намекнул, что и с рестораном в таком случае «придется разобраться». Что я мог сделать? Мне было страшно, что это может повредить моим родителям, а не только мне. Тем более что я и впрямь был виноват. С большим опозданием до меня дошло, понял, что и сексуальное неистовство Лючии – тоже проявление ее болезни.